Сестры хамхоева тимура бывшего начальника цпэ ингушетия. Шесть офицеров мвд ингушетии получили сроки за пытки задержанных и ограбление иностранца

Cотрудники МВД Ингушетии осуждены сегодня по громкому делу о пытках и ограблении. Об этом “Комсомольской правде на Северном Кавказе ” сообщили в правоохранительных органах Северного Кавказа.

Всего вынесли приговор семи сотрудникам: один из них отделался условным сроком. Майора полиции, начальника Центра по противодействию экстремизму, Тимура Хамхоева приговорили к семи годам заключения. Три годам колонии дали его подельникам - бывшему подполковнику полиции Андрею Безносюку , экс-подполковнику Магомеду Бекову , а бывшему старшему лейтенанту полиции Алихану Бекову - десять лет. Экс-капитана полиции Ису Аспиева лишат свободы на пять лет и шесть месяцев. Бывшего старшего лейтенанта запаса Мустафу Цороева приговорили к пяти годам заключения.

Единственным, кого осудили условно, стал заместитель начальника Центра по противодействию экстремизму МВД Ингушетии Сергей Хандогин . Его срок составит три года.

Напомним, начальник ЦПЭ МВД Ингушетии Тимур Хамхоев , как и еще несколько его коллег, обвинялись в причастности несколько лет назад к разбойному нападению на жителя Азербайджана . Они отобрали у него автомобиль, мобильный телефон и потребовали 800 тысяч рублей за возвращение имущества и неразглашение сведений о его личной жизни.

Тимур Хамхоев и его коллеги обвинялись в смерти Магомеда Далиева , местного жителя, подозреваемого в ограблении банка. Во время допроса в полиции мужчина скончался, по первоначальной версии, от инфаркта. Однако затем выяснилось, что мужчина подвергался в МВД жестоким пыткам.

Известно, что один из самых влиятельных в республике тейпов, Баркенхой, в который входил Магомед Далиев, объявил кровную месть поставленным полицейским, причастным к этому делу. Члены клана говорят, что стражи порядка до смерти запытали их родственника, надевали ему на голову мешок, заматывали скотчем, били током, а также подвергли пыткам его супругу.

После проведения расследования выяснилось, что летом 2010 года подозреваемые несколько суток незаконно удерживали местного жителя, силой требуя признаться в совершении посягательства на жизнь полицейского. В 2012 году стражи порядка незаконно доставили в здание одного из подразделений МВД мужчину, где его избили и насильно долго удерживали.

В 2014 году эти же правоохранители силой выбивали у задержанного признания в незаконном хранении огнестрельного оружия. В 2016 году Хамхоев и его подчиненные с помощью тока заставили жителя Ингушетии взять на себя вину в умышленном уничтожении чужого имущества.

Это первый такой в России процесс над правоохранителями, которые пытали заключенных, - рассказал "Комсомольской правде на Северном Кавказе" адвокат потерпевших Андрей Собинин. - При это на суде мне осужденные угрожали расправой. Мы считаем, что наказание, которое получили мучители, слишком мягкое и будет его обжаловать.

Приговор семерым сотрудникам правоохранительных органов Ингушетии, обвиненным в пытках и убийстве задержанного, оглашен в Нальчикском гарнизонном военном суде. Как сообщает «Интерфакс», начальник Центра по противодействию экстремизму (ЦПЭ) МВД Ингушетии майор полиции Тимур Хамхоев приговорен к семи годам колонии общего режима, начальник отдела ЦПЭ подполковник полиции Андрей Безносюк - к трем годам колонии общего режима, старший оперативный уполномоченный ЦПЭ старший лейтенант полиции Алихан Беков - к 10 годам колонии строгого режима. Приговором суда капитану полиции Исе Аспиеву назначено наказание в виде пяти лет и шести месяцев заключения в колонии общего режима. Начальник отдела МВД по Сунженскому району Ингушетии подполковник полиции Магомед Беков приговорен к трем годам колонии общего режима, бывший оперативный уполномоченный отдела по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом Управления ФСБ России по Ингушетии старший лейтенант запаса Мустафа Цороев - к пяти годам колонии общего режима. Заместитель начальника ЦПЭ МВД Ингушетии полковник полиции Сергей Хандогин получил три года лишения свободы условно. Все осужденные, кроме С. Хандогина, лишены званий. М. Беков и И. Аспиев взяты под стражу в зале суда. С. Хандогину домашний арест судья заменил подпиской о невыезде. Пресс-секретарь суда Виктория Крапива сообщила, что подсудимые свою вину в прениях сторон не признали и просили полностью их оправдать, защита осужденных намерена обжаловать приговор. Как сообщалось, экс-начальник центра по противодействию экстремизму МВД Ингушетии Т. Хамхоев и его подчиненные обвинялись в вымогательстве и выбивании показаний у задержанных, по делу проходят восемь потерпевших и 130 свидетелей. На счету подсудимых убийство (ч.1 ст.105), превышение должностных полномочий с применением насилия и специальных средств, с наступлением тяжких последствий (п. п.«а», «б», «в» ч.3 ст.286), вымогательство в особо крупном размере (п.«б» ч.3 ст.163), грабеж (ч.1 ст.161), похищение документов (ч.2 ст.325), использование подложных документов (ч.3 ст.327 УК РФ). По данным следствия, в августе 2010 года полицейские несколько суток незаконно удерживали местного жителя, силой требуя признаться в покушении на жизнь сотрудника правоохранительных органов. В 2012 году стражи порядка незаконно доставили в здание одного из подразделений МВД мужчину, где его избили и насильно долго удерживали. В 2014 году правоохранители силой выбивали у задержанного признания в хранении огнестрельного оружия. В 2016 году сотрудники полиции избили Марем Далиеву и ее 50-летнего супруга Магомеда, требуя признаться в причастности к ограблению банка в городе Сунжа. Мужчина скончался от удушения. У задержанной было похищено золотое кольцо. В том же году руководитель одного из подразделений МВД и его подчиненный вымогали 1 млн рублей у иностранца и похитили у него автомобиль, мобильный телефон и личные документы. Также в 2016 году с помощью электротока подсудимые заставили жителя села Сурхахи Назрановского района взять на себя вину в умышленном уничтожении чужого имущества. Кроме того, следователи установили, что один из сотрудников МВД Ингушетии обучался в вузе, предоставив подложную академическую справку.

Начальник отдела ЦПЭ Ингушетии Андрей Безносюк в суде объявил себя жертвой оговора и происков двух ингушских оппозиционеров. Глава ЦПЭ Тимур Хамхоев отказался давать показания в присутствии адвоката потерпевших, связав его с «иностранным агентом».

Как сообщал «Кавказский узел», Нальчикский гарнизонный военный суд рассматривает дело семи сотрудников Центра по противодействию экстремизму МВД Ингушетии. Им предъявлены обвинения в убийстве, вымогательстве, превышении должностных полномочий с применением насилия к задержанным и других преступлениях. Подсудимые отказались признать вину. На заседании 3 июля суд приступил к допросу обвиняемых, двое сотрудников Центра «Э» назвали себя жертвами оговора.

Глава ЦПЭ Тимур Хамхоев, начальник отдела ЦПЭ Андрей Безносюк, оперативники Алихан Беков и Мустафа Цороев (бывший сотрудник ФСБ) находятся под стражей. Замначальника ЦПЭ Сергей Хандогин, начальник Сунженского РОВД Магомед Беков и оперативник Иса Аспиев находятся под домашним арестом. Силовики, допрошенные в качестве свидетелей с начала процесса, заявили, что не видели, как к задержанным применяли насилие.

На заседании 4 июля суд продолжил допрос подсудимых. Показания давали бывший старший оперуполномоченный Центра «Э» Алихан Беков, бывший начальник отдела центра «Э» Андрей Безносюк и бывший оперуполномоченный УФСБ по Ингушетии Мустафа Цороев. Подсудимые полностью отвергли свою вину, сообщил присутствовавший в суде корреспондент «Кавказского узла».

Из потерпевших на процессе присутствовала только Марем Далиева.

Подсудимый Беков не смог объяснить смерть Далиева

Подсудимый Алихан Беков заявил, что о разбойном нападении на отделение «Россельхозбанка» в Сунже ему не было известно. О том, что оперативно-разыскные мероприятия по этому делу поручены ЦПЭ, лично ему никто не говорил.

Хамхоев и его подчиненные были задержаны в декабре 2016 года по подозрению в причастности к смерти 16 июля того же года 50-летнего Магомеда Далиева и пыткам его жены. Далиев оказался в ЦПЭ, так как был заподозрен в причастности к разбойному нападению на отделение банка. Силовики предполагали, что соучастницей нападения была его супруга Марем Точиева (Далиева), работавшая в банке кассиром.

По словам Бекова, потерпевший Далиев был доставлен в Центр «Э» 15 июля примерно в 17 часов двумя сотрудниками. Они подняли Далиева на второй этаж и завели в кабинет, а сами ушли, руководства в это время не было на месте. Беков, по его словам, сидел за компьютером, а Далиев в наручниках — напротив, в углу. «Когда его заводили, он за сердце держался. Я ему предложил вызвать «скорую», он ответил, что и так пройдет», — рассказал Беков.

Как утверждает Беков, через какое-то время он вышел из кабинета на 10 минут, а когда вернулся, Далиев лежал на полу. «Я быстро снял с него наручники. В это время пришел Сергей Анатольевич (Хандогин). Мы стали делать ему искусственное дыхание», — сообщил подсудимый.

На вопрос, давал ли ему начальник ЦПЭ Хамхоев устное указание применить физическую силу к Далиеву, Беков ответил, что такого указания от Хамхоева он не получал и увидел Хамхоева только вечером того дня. На вопрос о том, производил ли он с Далиевым указанные в обвинении действия — причинение телесных повреждений и перекрывание доступа воздуха к дыхательным путям — Беков ответил отрицательно.

Адвокат потерпевших Андрей Сабинин указал, что судмедэксперты назвали причиной смерти Далиева механическую асфиксию и попросил Бекова пояснить этот вывод. Беков ответил, что не может ничего пояснить по этому поводу не будучи врачом, однако в его присутствии к Далиеву никто физического насилия не применял.

«Как Вы можете пояснить, что у Долиева были обнаружены телесные повреждения?» — спросил адвокат. «Не могу пояснить», — ответил Беков.

Насильственных действий в отношении потерпевшего Магомеда Аушева, обвиняемого в поджоге автомобиля, Беков, по его словам, также не совершал. Подсудимый заявил, что впервые увидел Аушева только в СИЗО. «Ни он меня не опознал, ни я его», — сказал Алихан Беков.

Беков указал, что участвовал в обыске в доме Аушева, где был найден пистолет, но самого Аушева не видел.

По делу проходят два потерпевших, которые являются полными тезками — обоих зовут Магомед Аушев. Один из них был задержан после стрельбы из свадебного кортежа, он дал показания суду 28 мая. Его тезка Магомед Аушев подвергся пыткам из-за того, что силовики заподозрили его причастности к подрыву автомобиля одного из ингушских религиозных лидеров Ибрагима Белхороева. На заседании 26 июня выступила свидетель Аза Гадиева, которая рассказала, что оговорила Аушева.

Подсудимый Безносюк обвинил Далиеву в оговоре

Подсудимый Андрей Безносюк рассказал, что 20 декабря 2014 года был в составе группы, которая доставляла из Назрановского ОМВД в ЦПЭ Магомеда Аушева, стрелявшего на свадьбе. Указание доставить Аушева поступило от руководства, сообщил подсудимый.

К Марем Далиевой при доставлении в ЦПЭ никакого физического насилия, по словам подсудимого, также не оказывалось. «Данная гражданка оговорила меня», — сказал Безносюк.

Отвечая на вопросы своего адвоката, Безносюк сообщил, что в здании ЦПЭ нет никакой пыточной комнаты и оборудования для пыток, так как за все время своей работы в ЦПЭ он такого оборудования не видел. Центр «Э» часто проверяет прокуратура, а тыловики проводят инвентаризацию, и постороннее оборудование при этом бы обнаружили, заявил он.

Адвокат Андрей Сабинин спросил у подсудимого, какие причины оговорить его были у Марем Далиевой, и Безносюк ответил, что на нее могли повлиять «Султыгов с Хазбиевым». «Я считаю, что это одно из обстоятельств», — заявил Безносюк. Марем Далиева при этом заявила, что не знает Хазбиева и никогда его не видела.

Магомед Хазбиев – ингушский оппозиционер, бывший председатель регионального отделения оппозиционной партии ПАРНАС, член общественного движения «Мехк-Кхел», неоднократно выступавший с критикой властей республики. В настоящее время находится под арестом по обвинению в оскорблении представителя власти, незаконном хранении оружия, а также возбуждении вражды и ненависти к социальной группе. Сараждин Султыгов — сопредседатель высшего совета региональной общественной организации «Мехк-Кхел».

Оперативник ФСБ отказался от прежних показаний

Подсудимый Мустафа Цороев, бывший оперуполномоченный УФСБ по Ингушетии, рассказал суду, что получил в начале ноября 2016 года информацию о причастности гражданина Азербайджана Амила Назарова к торговле оружием. Для проверки этой информации Цороев 7 ноября 2016 года поехал к Тимуру Хамхоеву, но никаких дополнительных сведений не получил. Цороев и Хамхоев договорились, что будут обмениваться информацией по мере ее появления.

Уже через два дня, 9 ноября, Цороеву, по его словам, позвонил Тимур Хамхоев и попросил приехать к зданию ЦПЭ. По словам подсудимого, он приехал, но Хамхоева не нашел. От ранее данных показаний о том, что видел Назарова и беседовал с ним, Мустафа Цороев отказался.

Оперуполномоченный Ахмед Долгиев на предварительном следствии заявлял, что Цороев и Хамхоев разговаривали с Назаровым в машине, но в суде подтвердил свои показания лишь частично. Руководитель подразделения УФСБ по Ингушетии Вячеслав Низамутдинов рассказал, что Цороев докладывал ему письменно о возможной причастности Назарова к торговле оружием, но в дальнейшем ничего не сообщал о проверке этой информации. Ни 9 ноября 2016 года, ни ранее Цороев не ставил его в известность о том, что он планирует провести в отношении Назарова мероприятия совместно с сотрудниками ЦПЭ или уже провел их. Свидетель указал, что все совместные мероприятия с Центром «Э» Цороев обязан был согласовывать с ним, но этого не было сделано.

Адвокат Бабаева огласила протокол очной ставки между Назаровым и Цороевым, согласно которому они друг друга не опознали, а также протокол опознания голоса, согласно которому Назаров не опознал голос Цороева. Обвинитель напомнил Цороеву, что его непосредственному начальнику ничего не было известно об оперативно-разыскных мероприятиях в отношении Назарова. Подсудимый ответил, что они были под грифом «секретно», и заявил, что никакого насилия в отношении кого-либо не применял.

Эксперт-гистолог Елена Тахохова сообщила суду, что гистологический анализ тканей потерпевшего Далиева позволяет говорить о наличии у него сердечно-сосудистого заболевания.

Адвокаты подсудимых потребовали удалить журналистов с процесса

Также на заседании 4 июля судья зачитал рапорт судебного пристава о том, что корреспондент «Новой газеты» Ирина Гордиенко нарушила судебный регламент и с помощью адвоката Сабинина пронесла в зал суда мобильный телефон. Суд предупредил журналиста и адвоката о недопустимости подобных действий, предупредив, что информация о данном факте будет направлена руководству «Новой газеты» и в Адвокатскую палату Ставрополья.

После этого адвокаты подсудимых Бабаева, Хаджиева и Аушева потребовали удалить из зала суда журналистов, отметив «подробные репортажи» корреспондента «Кавказского узла». По словам адвокатов, публикации о заседаниях информируют еще не допрошенных свидетелей о происходящем на процессе. Адвокат Бабаева высказала умозаключение, что адвокат Сабинин проносит в зал суда мобильный телефон корреспондента «Кавказского узла», но Сабинин эти обвинения отверг. Гособвинение выступило против удаления журналистов. Судья Андрей Лазарев объявил, что процесс отрытый и на нем может присутствовать любой гражданин, а журналисты были аккредитованы.

Подсудимый Тимур Хамхоев заявил, что не будет отвечать на вопросы Сабинина, так как адвокат, по его мнению, нанят неким «иностранным агентом». Хамхоев добавил, что отказывается давать показания в присутствии Сабинина.

Журналист «Новой газеты» Ирина Гордиенко сообщила корреспонденту «Кавказского узла», что планировала вести с помощью мобильного телефона аудиозапись, так как аудиозапись, в отличие от видеосъемки, по ее мнению, не запрещена. Мобильные телефоны есть у адвокатов и судебных приставов, отметила она.

Об эпизодах дела сотрудников ингушского ЦПЭ подробно рассказывается в материале «Кавказского узла» «Пытки, убийства и шантаж - борьба с экстремизмом в Ингушетии».

Группировку официально обвиняют в пытках и грабеже. Дело, скорее всего, будет рассматриваться в Нальчикском гарнизонном военном суде, поскольку один из фигурантов расследования на момент совершения инкриминируемого ему преступления являлся сотрудником ФСБ и имел статус военнослужащего.

Отметим, что по ходу расследования Тимуру Хамхоеву было добавлено обвинение в использовании заведомо ложного документа: его диплом о высшем юридическом образовании оказался фальшивым.

Тимур Хамхоев

Расследованием преступлений бывших борцов с экстремизмом занимались сотрудники первого отдела следственного управления Следственного комитета России (СКР) по Ингушетии . По словам правоохранителей, в уголовном деле, которое насчитывает 55 томов, «собраны убедительные доказательства вины фигурантов». Бывшим руководящим сотрудникам ЦПЭ МВД Ингушетии инкриминируется более десяти преступлений, предусмотренных ст. 105 (убийство), ст. 286 (превышение должностных полномочий с применением насилия, специальных средств, с наступлением тяжких последствий), ст. 163 (вымогательство) и ст. 161 (грабеж) УК РФ. «Прокурор утвердил обвинительное заключение, дело в ближайшее время будет направлено в суд»,- сообщили вчера в ингушском управлении СКР.

Начальник ЦПЭ МВД Ингушетии Тимур Хамхоев, трое его заместителей Сергей Хандогин, Алихан Беков и Андрей Бизнасюк, а также начальник Сунженского РОВД Магомед Беков, полицейский Адлан Хамхаев и чекист Магомед Цароев были задержаны летом 2016 года сотрудниками УФСБ Ингушетии, к которым с жалобой обратился предприниматель из Азербайджана. Он заявил, что силовики отняли у него дорогую иномарку и вымогали 800 тыс рублей, угрожая в случае отказа разгласить информацию об интимных отношениях приезжего с местной жительницей. В ходе разбирательства с жалобой предпринимателя был дан ход и заявлению родственников местного жителя Магомеда Далиева, умершего после допроса, который проводили сотрудники ЦПЭ.

По версии следствия, в июле 2016 года полицейские задержали Магомеда Далиева и его жену Марьям. Обоих, как говорится в материалах расследования, сотрудники ЦПЭ пытали, требуя дать признательные показания о том, что именно господин Далиев похитил 12 млн рублей из расположенного в станице Сунженской банка, в котором кассиром работала его супруга. В ходе следствия также выяснилось, что один из полицейских во время допроса женщины, которой в тот момент надели на голову пластиковый пакет, снял с ее пальца дорогое кольцо с бриллиантом (оно приобщено к делу в качестве вещественного доказательства). Для женщины пытки закончились тяжелыми травмами, от которых она лечится до сих пор. А ее муж скончался в отделении полиции.

История с пытками Магомеда Далиева и его жены не единственный подобный эпизод в уголовном деле. Уже в ходе следствия по этому делу в СКР обратились двое жителей Ингушетии Дакиев и Муцольгов, которые утверждали, что борцы с экстремизмом пытали и их, требуя признания в причастности к незаконным вооруженным формированиям. По словам молодых людей, их задержали за то, что они «ходили молиться не в ту мечеть». Заявители в ходе доследственной проверки показали место, где их пытали,- потайную комнату в отделении полиции, дверь в которую была завешена ковром. После проверки заявлений Дакиева и Муцольгова были возбуждены уголовные дела, которые затем объединили с делом о гибели Магомеда Далиева.

Главному фигуранту этого резонансного дела Тимуру Хамхоеву помимо грабежа и насильственных действий в ходе расследования также было предъявлено обвинение и в использовании заведомо подложного документа (ст. 327 УК РФ). Как выяснилось, диплом начальника ЦПЭ о высшем юридическом образовании был фальшивым. Он был выдан на основании справки о том, что Тимур Хамхоев якобы проучился в Московском открытом университете. На самом деле, как показала проверка, ни в Москве, ни в Ингушетии будущий начальник ЦПЭ в вузах не обучался. «До службы в МВД он был простым слесарем, а потом, используя фальшивый диплом и свои связи, сделал карьеру»,- рассказала родственница Магомеда Далиева Пятимат Далиева, которая и настояла на проверке подлинности диплома полицейского.

Трое из семи фигурантов дела: Тимур Хамхоев, Алихан Беков и Андрей Бизнасюк - ожидают суда в СИЗО, остальные - под домашним арестом. В прокуратуре Ингушетии не стали уточнять, в какой суд будет направлено резонансное дело, заявив, что «обвинительное заключение только-только утверждено». Видимо, процесс пройдет в Нальчикском гарнизонном военном суде, в связи с тем что обвиняемый Магомед Цароев является военнослужащим. Представляющая интересы потерпевшей стороны адвокат Хада Ибриева заявила, что к подсудимым, скорее всего, будут предъявлены и материальные иски на крупные суммы. «Пока мы этот вопрос не обсуждали с моими доверителями, думаю, решение примем после начала судебного процесса»,- уточнила госпожа Ибриева.

Тимур Хамхоев

В Нальчикском военном гарнизонном суде начался судебный процесс по громкому делу против сотрудников ингушского Центра по противодействию экстремизму (ЦПЭ). Судят его бывшего руководителя, 45-летнего Тимура Хамхоева и его подчиненных.

Силовикам вменяется целый ряд уголовных статей, главная из которых 286-я — «Превышение должностных полномочий». В российском Уголовном кодексе отсутствует статья, которая предусматривала бы наказание за пытки. Когда случается такое, что пыточное дело доходит до суда, применяется вот этот эвфемизм — «превышение должностных полномочий». Так вот чтобы была окончательная ясность: Хамхоева и компанию судят именно за то, что они пытали. Кого-то — и до смерти.

Этот процесс не имеет прецедентов в России. Всего на скамье подсудимых семеро. Помимо самого Хамхоева его бывший зам Сергей Хандогин, экс-глава отдела по национальному и религиозному экстремизму ЦПЭ Ингушетии, Андрей Безносюк и оперативники ЦПЭ Алихан Беков и Иса Аспиев. Также обвинения предъявлены экс-главе Сунженского ОМВД Магомеду Бекову и оперативнику ФСБ Мустафе Цороеву. Именно из-за участия в деле сотрудника ФСБ дело рассматривает военный суд.

Следователи проделали основательную работу. Обвинительное заключение занимает 2500 страниц. По версии следствия, сам Тимур Хамхоев напрямую причастен к 6 эпизодам пыток. Также ему и его подельникам вменяют много чего «по мелочи»: вымогательство, подделку диплома… (Следователи утверждают, Хамхоев никогда не получал высшего образования, и в 2004 году он устроился на работу в МВД с фальшивым документом.)

Судебный процесс обещает быть скандальным и тяжелым.

Еще 16 мая, за два дня до начала процесса, на прокурора Хусейна Гагиева, который выступает обвинителем по делу, было совершено покушение. На рассвете неизвестные кинули во двор его дома в городе Сунжа гранату. В результате покушения был тяжело ранен охранник, сам Гагиев не пострадал.

Никто из обвиняемых свою вину не признает.

О деятельности ингушского Центра по борьбе с экстремизмом, который в республике часто называли «пыточной», «Новая» много писала. Многие имена наших героев теперь фигурируют в этом уголовном деле. Надо подчеркнуть, что ни к одному из этих людей ни до задержания, ни после полиция не имела никаких претензий. Сотрудники ЦПЭ стремились получить необходимые им признательные показания: «ложно понимая интересы службы… чтобы повысить раскрываемость преступлений… и получить одобрение начальства».

В своих статьях мы приводили показания жертв пыток и их свидетелей, официальные документы, жуткие фотографии и видеоматериалы, медицинские справки. Описываемые нами случаи свидетельствовали: антиэкстремистское ведомство в Ингушетии превратилось в мощную и никому не подконтрольную структуру, сотрудники которой под видом борьбы с экстремизмом сделали пытки основным методом своей работы и поставили их на поток. Жертвы цэпээшников напрямую указывали на «главного карателя» — начальника Тимура Хамхоева. Однако долгое время прокуратура и Следственный комитет закрывали глаза на все доказательства.

Поэтому, когда в декабре 2017 года Тимура Хамхоева арестовали, в реальность этого события было сложно поверить. Тем более что первое обвинение, предъявленное начальнику следователями — вымогательство, — на фоне всех пыточных историй, где фигурировала его фамилия, звучало смехотворно. Как удалось установить следователям, Хамхоев и оперативник УФСБ Ингушетии Мустафа Цороев вымогали миллион рублей у азербайджанского бизнесмена Амала Назарова. Взятку он пообещал, но потом пошел в ФСБ и написал заявление. ФСБ вцепилась в дело мертвой хваткой. Вдруг одно за другим в деле стали появляться эпизоды, связанные с пытками. Одним из ключевых, является случай 50-летнего Магомеда Долиева.

Напомню, как это случилось. 11 июня 2016 года неизвестные ограбили сунженское отделение Росссельхозбанка, где кассиром работала жена Долиева Марем. Добыча грабителей составила 12 миллионов рублей. 14 июня Марем вызвал на допрос начальник Сунженского ОМВД Магомед Беков (к слову, бывший заместитель Хамхоева).

«Я пришла в Сунженский РОВД. Они надели мне на голову черный пакет, сверху полностью замотали скотчем, оставив небольшое отверстие для воздуха — так впоследствии Марем описывала методы допроса. — Сначала били там. Потом отвезли в ЦПЭ. Там посадили на стул, руки обвязали скотчем. Били по голове чем-то тяжелым. Надевали провода на пальцы рук и пускали ток. Требовали признания в ограблении. Затем сняли гольфы, босоножки и надели мне провода на ноги. Разряды тока стали еще сильней, параллельно били еще и в голову, по лицу, к животу приставляли электрошокер».

Почти одновременно с Марем был задержан и ее муж, Магомед Долиев. Его доставили в Центр «Э», стали пытать, требуя признаться в ограблении банка. Как впоследствии установило следствие, оперативник Беков по прямому указанию своего начальника Тимура Хамхоева сначала избивал задержанного, а затем «умышленно и осознанно закрыл неустановленным предметом доступ кислорода в его дыхательные пути и применил в отношении него электрический ток, источник которого следствием не установлен». В это же время Марем сидела в соседнем кабинете с черным пакетом на голове. Один из пытавших ее током оперативников поинтересовался: «Ты же голос своего мужа знаешь? Хочешь услышать его крики?» И она их слышала. В результате пыток вечером того же дня Магомед Долиев скончался прямо в здании ЦПЭ. Избитую Марем отпустили домой, приказав молчать.

Первоначально причиной смерти Долиева был назван сердечный приступ. Однако родственники сразу же публично обвинили сотрудников ЦПЭ в убийстве. Тем не менее ни показания Марем, которая подробно описывала пытки и указывала на Тимура Хамхоева и других участников, ни медицинское освидетельствование, зафиксировавшее следы пыток током на теле женщины, ни заявления родственников в прокуратуру никаких результатов не принесли.

Это вообще в судебной практике общее место: если жертвам пыток каким-то чудом и удается возбудить уголовное дело по факту случившегося с ними, то, как правило, в «отношении неустановленных лиц». Так было, например, в случае с Магомедом Аушевым, которого 20 декабря 2014 года сотрудники полиции задержали в поселке Экажево. Аушева подозревали в том, что, гуляя на свадьбе, он стрелял в воздух из огнестрельного оружия. Вину молодой человек не признавал, и его доставили в Центр «Э», где, согласно показаниям Магомеда, «Хамхоев бил ногой в пах, Безносюк — ногой в голову, Аспиев — тупым предметом по ногам и спине». На голове у Аушева были два полиэтиленовых пакета, примотанные скотчем. Били всю ночь, пытали током. Парень чудом не остался калекой. С большим трудом удалось добиться возбуждения уголовного дела в отношении «неустановленных лиц». Однако в течение трех лет никакого движения по делу не было. До тех пор, пока Хамхоева не взяли за взятку, которую он вымогал у непростого, судя по всему, бизнесмена.

Многие потерпевшие и свидетели по делу обвиняют в пытках не только тех, кто ныне сидит на скамье подсудимых. Они также называют ряд других имен сотрудников полиции, которые, однако, в деле не фигурируют даже в качестве подозреваемых. Так, например, Марем Долиева указывала, что заместитель начальника экономического управления полиции МВД Ингушетии Алишер Боротов не только был свидетелем пыток, но и активного в них участвовал. Однако в уголовном деле Боротов не упоминается вовсе.

На Боротова указывает еще одна жертва пыток ингушских силовиков, Хасан Кациев («Новая» также писала об этом деле ). Кациев работал оперативником в Управлении экономической безопасности и противодействия коррупции (УЭБиПК) МВД Ингушетии, он специализировался на коррупционных делах, и в рамках своего расследования собрал досье на шестерых высокопоставленных сотрудников МВД Ингушетии. Как рассказывал Кациев, 21 февраля 2014 года его вызвал к себе Алишер Боротов. В кабинете уже сидел Тимур Хамхоев и четверо его сотрудников. «Забирай его и поработай с ним», — кивнул Боротов Хамхоеву. Полицейского отвезли в здание Центра «Э» в Назрани, где жестоко избивали. Уголовное дело о пытках Кациева возбуждено, однако обвинения по нему так до сих пор никому не предъявлены.

Со следующей недели процесс по делу Тимура Хамхоева и его подельников будет проходить в ежедневном режиме.